На обломках рая - Страница 62

Так вот, легко сказка сказывается о прогулке на автодрезине по блестящим, вернее, уже сильно поржавевшим рельсам железной дороги. Вначале был осмотр подвижного состава, на котором можно ездить. И самое интересное — в одном из ангаров я нашёл настоящий бронепоезд из бронированных вагонов с танковыми башнями и гнёздами для пулемётов. Как в одном маленьком стихотворении.

Нашёл в шкафу будёновку,
Хотел стать партизаном,
А с ней коня, винтовку
И сабельку с наганом.

Бронепоезд для меня это многовато и я нашёл хорошую автодрезину, которую пришлось приводить в порядок, а именно, оживлять её путём заправки топливом, смазки подвижных частей и смены масла в двигателе. Потом заряжал аккумулятор от "абэшки", завёл двигатель, затем начал разбираться, как её вывести на главный путь, чтобы поехать по Транссибу в восточном направлении.

Кто не представляет себе технологии всего железнодорожного дела, тому всё кажется простым — сел, педаль газа в полик и вперёд, так как дорога ровная, без ухабов.

Для выхода на свободный путь мне пришлось маневрировать на дрезине, заезжая, то в один карман, то в другой, сдвигая с места другие технические средства и, наконец, я вышел на свободный путь. Но кто может поручиться за то, что стрелки на этом главном пути поставлены так, чтобы не заехать в тупик, не свернуть в сторону и вообще, чтобы не свалиться под откос? Кто даст гарантию, что путь свободен? Никто. Сам думай, сам гадай. Это как на реке, где знаки судоходной установки не установлены точно в соответствии с судоходной обстановкой. Идёшь вроде бы точно, а садишься на мель. Поэтому и я в поездку взял свой бинокль и скорость движения выбрал такую, чтобы было время на принятие решения о продолжении движения или об остановке.

А с другой стороны, даже если я вильну в сторону? Что от этого случится? Ничего. Задний ход, перевод стрелок и снова вперёд. И так я ехал примерно триста километров, определяя на взгляд положение стрелок и продолжая движение вперёд, пока не пропустил стрелку в тупик и не воткнулся носом в лобовое стекло дрезины, успев выключить двигатель и даже чуть подтормозить, но что такое тормоз, когда такая "коломбина" несётся по дороге.

Стукнулся я прилично, раскрасив в красный цвет стекло и ручки управления. Выйдя на улицу, я увидел, что передняя часть дрезины немного приподнялась и висела над рельсами. Невысоко, но неизвестно, как поведёт себя грунт. Поползёт в сторону и я, можно сказать, сошёл с рельсов вместе с дрезиной. Кто поможет мне одному? Только я сам, если подброшу землицы под колеса, особенно под те, которые являются ведущими. Главное, чтобы колеса зацепились за рельс и потянули всю машину.

В своё время в паровозах были специальные песочницы, из которых сыпали песок под ведущие колеса, чтобы паровоз не пробуксовывал, а сразу начинал тянуть состав. В дрезине я нашёл и настоящий песок, который нужен был для тушения пожара, так как находился в красном пожарном ящике, но мне он нужен был для спасения моей жизни. А как иначе? Ближайший населённый пункт километрах в ста отсюда и что-то я не брал с собой ни моего верного мотоцикла, ни даже ранцевого вертолёта. Маленький полустанок виднелся вдалеке, но это не поселение, в котором я могу найти то, что мне нужно.

Приготовив всё, я на малых оборотах пополз в сторону от тупика и задние колеса встали на рельсы. Слава Богу. Уже вечер наступил и нужно искать ночлег, чтобы в темноте не заехать туда, куда мне совершенно не нужно.

Полустанок представлял собой небольшой домик, в котором была касса, малюсенькая комната ожидания пассажиров, комната начальника полустанка и рядом маленький домик, в котором жил начальник и с семьёй, работавшей на железной дороге. Полустанок был настолько старым, что на его помещениях висели ещё дореволюционные таблички с "ятями".

Всё было пусто, даже загон для традиционной козы был открыт и в хлеву не видно следов пребывания животного, которое, вероятно, подалось на вольные хлеба.

Зато в общем зале стоял кубик для кипятка. Простое приспособление, но пассажиры всегда были обеспечены кипятком, бросив в который щепотку заварки, можно было попить ароматного чая и съесть с ним что-то более питательное.

Быстро натаскав воды из колодца и раскочегарив топку, я стал думать, ехать мне дальше или нет. Ещё через триста километров будет другой областной центр, где, возможно, тоже никого нет, кроме нескольких десятков неупокоенных привидений. И там придётся снова обустраивать своё существование, изучая незнакомый для себя город. Нужно это мне?

— А вспомни, — сказал я сам себе, — сколько на путях стоит полных товарных и пустых пассажирских составов? А сколько ещё на предстоящем пути их будет стоять? Поехали назад.

— Ладно, — ответил я сам себе, — утром поедем домой.

28 сентября.

Обратно мчался на всех парах. Дорога уже проверена, стрелки стоят, как надо, сам устанавливал при первом проезде. Торопился, как будто у меня оставлен включённый утюг. Да и вообще, я ехал домой.

Наконец-то приехал домой. Результатов нет, но зато никто не сможет сказать, что я не искал кого-то из людей.

Мои домочадцы прыгали вокруг, так как уже считали, что потеряли меня навсегда. А могли и потерять, если бы я продолжил движение вперёд в соседнюю область, то есть в областной центр, где есть функционировавшее метро, а в нашем городе метро строят уже два десятка лет и все средства уходят как в прорву, оставляя вопрос пуска метро открытым на неопределённое количество лет. К слову вспомнил, надо будет посмотреть и на наше метро. Кто знает, может это будет единственным прибежищем для оставшегося человека, потому что предоставленная сама себе природа начнёт активно ломать то, что понаделал человек.