На обломках рая - Страница 55

Выйдя на свет, я прикрыл глаза руками и вдруг почувствовал, насколько тяжёл для меня груз из длинной бархатной шторы. А посмотрев на себя, я ещё больше удивился тому, что весь мой камуфлированный и многокарманный костюм оказался разорванным по швам и висел на мне лохмотьями. Так вот что стянуло мои мускулы, вызвав сильную боль. Сейчас мне уже понятно, что как только я чувствую сильный испуг, я начинаю превращаться в дикого зверя, перед которым вряд ли кто-то устоит. Никогда не верил в сказки про мутантов с когтями в виде сабельных клинков или людей, сжигающих все взглядом, но вот в оборотня приходится поверить, потому что я сам стал одним из них, после того, как меня покусал волк, когда я в бреду после укуса гадюки вышел во двор заявить права на принадлежащую мне территорию. Но что-то же должно остаться и от гадюки? Может, у меня ядовитый укус или смогу пролезть в любую щель? Фу, гадость какая, а вот ботинки с берцами придётся выкинуть, а какие синяки у меня ногах.

Обрезав часть длинной занавеси, я с трудом дотащил до машины свою добычу. Остался один маленький невыясненный вопрос: что я буду с ним делать? И где я буду его держать? Вопросов оказалось два и ещё не известно, сколько вопросов возникнет с этим существом.

По приезду домой я положил мешок в холодильную камеру, уменьшив уровень охлаждения в ней.

29 августа.

Рабочий день. С утра занялся одеждой. Надел самый большой размер камуфляжа и пятый размер портупейного ремня. Как надену портупею, всё тупею и тупею. Старая поговорка и, главное, не лишённая смысла. Портупея нужна была для ношения холодного оружия, типа сабли или палаша. Сабли давно отменили, а портупея — ремень через плечо, так и осталась на ремне, нужная военному так же, как и корове кавалерийское седло. Ладно, новое население планеты будет более точно определять целесообразность того или иного явления или нужность предмета или снаряжения. Это так, идеальные взгляды, а будет всё так, как было, или хуже.

Когда я подошёл к зеркалу, чтобы посмотреть на себя в новой одежде, то испугался своего отображения. Бравый солдат Швейк по сравнению со мной выглядел образцом строевой выучки и ношения полувоенной одежды.

Решил — пугаться не буду и одежда будет такая, чтобы не стесняла движения и не пугала возможно встретившихся мне людей или духов.

Поехал в сельхозинститут. Его зачем-то переименовали в аграрный университет, как будто выпускники университета более квалифицированные специалисты, нежели выпускники института или техникума. Я, — говорит, — не с кухни кума, я их техникума.

На площадке, где ежегодно проходит аграрная выставка, я видел хорошую спецстальную клетку для домашних птиц. Не ржавеет и ничего с ней не делается, на века делали.

При помощи подъёмника подцепил клетку к машине, к заднему борту и потихоньку довёз до своей резиденции. Сгрузил под деревом и привязал верёвкой к стволу. Вытащил из холодильника бархатный свёрток, положил его в клетку и снял ремённую завязку. Положил в клетку две пачки печенья и кувшин с водой. Клетку закрыл на висячий замок. Если ты дух, то тебя никакие клетки не удержат, а если не дух, то сначала разберёмся, кто ты и что ты, а потом думать будем.

После обеда съездил на осмотр объектов. Изменений нет.

30 августа.

Международный день жертв насильственных исчезновений. Это как раз наш день. Наши люди исчезли не по своей воле. Кто-то их насильно куда-то увёл. Они жертвы и я жертва. Одинокая жертва, они — многочисленные жертвы.

В клетке развёрнут свёрток из красного бархата. Печенье и вода не тронуты. Клетка не шевелится. Ладно, у нас время не лимитированное.

На объектах всё тихо и спокойно.

Заехал в музыкальный театр. С мощным фонарём. Осмотрел все помещения, ничего особенного, то же, что и в драматическом театре и никто мне никаких знаков не делал. Завтра загляну ещё раз в драматический театр.

Нужно отметить, что драмтеатр стоит с середины девятнадцатого века и дважды горел, пока не выстроили каменное здание, а музыкальный театр построен в шестидесятые годы двадцатого века. Тогда коммунисты всех домовых повывели: кого в концлагерь, а кого сразу под расстрел.

31 августа.

Рабочий день. С утра поехал по объектам, нужна дозаправка дизель-генераторов. А ведь скоро наступит день, когда дизеля встанут от того, что никто не делает планово-предупредительный ремонт или хотя бы элементарное техническое обслуживание. Работа на износ. Сломается и все тут. Придётся привозить и подключать "абэшку". В одиночку трудно что-то сделать да к тому же я не специалист в вопросах техники. Так, пользователь.

На клетку под деревом внимания не обращаю, но и близко к клетке не подхожу. Вода и печенье не тронуты. Значит, необходимости в них нет.

Заехал в храм. Тишь да гладь да Божья благодать. Всё в пыли. Скоро пыль сцементируется, когда пойдут осенние дожди, она скрепится как портландцемент и законсервирует под собой всё, что раньше было красой ненаглядной.

Обедал в приёмо-передающем центре.

Главное — быть чем-то занятым, иметь какое-то дело, чтобы не скатиться в меланхолию. Опасная штука. Даже этот дневник одно из дел, которое я заставляю себя делать, чтобы записать всё, что произошло в течение дня. Попробуйте жить активной жизнью и вести дневник, а потом отметьте в этом дневнике, на сколько дней вас хватило.

Я со своей меланхолией живу хорошо, мирно и даже, можно сказать, полюбовно. Я ей стихи пишу и сказки рассказываю.

Подружка пришла меланхолия
Рядом сидит и ногти мне холит,