На обломках рая - Страница 54

Одна деталь, правда, мне бросилась в глаза. Не сразу, но я заметил, что ведра и швабры аккуратно стояли и лежали вдоль стен, как будто уборщиц предупредили, чтобы они поставили свои орудия производства в сторону, чтобы не мешать проходящим мимо людям или что-то сейчас начнётся такое, что тряпки и швабры не пригодятся.

Такая аккуратность совсем увязывается с тем, что было во "время Ч" плюс один час. Все стояло на тех, местах, где их застала команды или воздействие какой-то высшей силы. Но и тут вопрос. А почему автомобили стояли с заглохшими двигателями, так как все двигатели имеют функцию работы на холостых оборотах, дожидаясь команды либо остановиться, либо двинуться вперёд?

В театре было полутёмно. Нормальное состояние театра — полная освещённость лампами или свечами, чтобы в искусственном свете сверкала позолота и хрусталь в огромных люстрах, создавая впечатление, что огромное количество бриллиантов освещает это таинственное действо, которое скоро развернётся на цене.

Внезапно я услышал, как звякнула металлическая дужка одного из оцинкованных вёдер. Оглянувшись, я увидел, что стоявшая рядом с ведром швабра шевельнулась. Расценив это как обыкновенную галлюцинацию, я спокойно пошёл дальше по коридору, усмехаясь своей мнительности и способности слышать то, чего не слышат нормальные люди.

Резкое и нетерпеливое звяканье металлической дужки того же ведра заставило меня остановиться и оглянуться. Сейчас я воочию видел, как дужка сама поднимается и опускается, издавая металлический звук.

— Вот те раз, — с удивлением подумал я.

— Вот те два, — подумал кто-то и уронил швабру.

Я много слышал о "Призраке оперы", но там речь шла о реальном человеке. Так неужели я не мог обнаружить человека, проживающего неподалёку от меня? Ерунда. Иногда бывает, что от сильного магнитного поля начинают дребезжать металлические предметы, находящиеся в электромагнитной досягаемости друг от друга.

Вероятно, что кто-то или что-то считывает мои мысли, поэтому стоявшее ведро вдруг опрокинулось, хотя по всем законам физики оно может опрокинуться только тогда, когда цент тяжести выйдет за пределы площади опоры. Но для этого нужно искусственно приподнять один край ведра и опрокинуть его.

Я оглядел вокруг и ничего не увидел. Затем из-за тяжёлой шторы выкатился жёлтый теннисный мячик и покатился впереди меня по коридору. Я бросился к шторе, откинул её, но там никого не было. Я пошёл к мячику и он, как бы подтолкнутый чем-то, покатился вперёд по коридору. На три ступеньки, выводящие на другой уровень коридора, мячик поднимался рывками, как будто кто-то поднимал его.

Мячик подкатился к одной из дверей в зрительный зал, и дверь открылась сама передо мной. В зале было темно, а мячик покатился вперёд к центральному проходу к сцене. Я достал из одного из многочисленных карманов моего полевого одеяния фонарик и зажёг его. И сразу дверь в зал закрылась. Стало совсем темно. Я снова пошёл за мячиком, как в наших старинных сказках, когда главному герою предлагался клубок ниток, который и приведёт его туда, куда надо.

Мячик "запрыгал" по ступенькам, приглашая меня за собой. Я взошёл на сцену, осветив фонарём пустой зрительный зал, кресла в котором были затянуты лёгкой тканью, напоминающей паутину. И только в одном месте, где обычно во время репетиций сидит режиссёр, ткань была вдавлена массой невидимого человека. Я рванулся в сторону зала, но ткань вдруг выровнялась, показав мне, что ничего и никого я там не найду.

Я повернулся к мячику, и он покатился в левый край сцены, где остановился, а потом стал подпрыгивать как маленький ребёнок, который просится на руки.

Я пошёл к нему и вдруг провалился в люк, которых на каждой сцене есть несколько штук, чтобы обеспечить исчезновение героя пьесы. Я падал темноту, выронив фонарик, который улетел куда-то вниз, осветив оттуда часовой механизм с огромными старыми шестерёнками, обмазанными толстым слоем солидола, о которые я сильно ушибся и в которых застрял.

Механизмом вращения шестерёнок была старая лебёдка, у которой закрутилась ручка, затягивая меня внутрь механизма как в мясорубку. И тут я испугался. У меня потемнело в глазах и сдавило дыхание, а мышцы скрутило чем-то неведомым, неприятным и все моё тело воспротивилось тому, что с ним стало происходить. Неведомая сила вошла в меня, удесятерив возможности моего организма и изменив меня так, что я стал пугаться ещё больше. Я видел свои огромные руки, заросшие жёсткой шерстью, огромные когти на пальцах, которыми я мог разорвать любого зверя, а большие клыки, высовывающиеся из моего рта, мешали мне говорить даже про себя.

Я схватил руками шестерни и стал вращать в обратную сторону, видя как беспомощно дёргается ручка лебёдки, пытающаяся преодолеть мою силу, увеличенную за счёт зубчатых передач старого механизма, использовавшегося когда-то в немеханический век для поворота сцены.

Я выскочил из шестерён и помчал к лебёдке, чувствуя ту силу, которая крутила ручку. Я даже видел какой-то силуэт, пытающий убежать от меня. Все-таки это какое-то полуматериальное существо и не обладает магическими и сверхъестественными способностями. Силуэт заскочил за штору и встал там в надежде, что я его не замечу. Делая вид, что я не видел его манёвра, я ударил когтями по шторе и понял, что я чего-то поймал.

Это что-то начало биться в шторе, но тяжёлый бархат держал его и сковывал движения. Сняв поясной ремень, я несколько удивился тому, что он оказался разорванным, но его длины хватило для того, чтобы перевязать горловину искусственного мешка. Подняв тяжёлую ношу, я пошёл из зала в коридор, прекрасно видя всё в темноте.